Соседи в полосочку. Рассказы о животных - Александр Пшеничный

Стреляют ради удовольствия в приступе кровавого азарта. Убитых или раненых зайцев и лис не подбирают. Для них это мелочь, главное – охотничий азарт.

Но в эту ночь для некоторых взошла черная луна, а для нее разницы между охотниками и дичью нет. Лучи фар выхватили из темно-серой вуали убегающего зайца. У него не было уха. И бежал он странно, словно чуял спасение в темноте. Боковыми прыжками уклонялся от пуль, прижимался к левому краю светового коридора, а когда машины в азарте домчались до каменистого участка между полями, внезапно прыгнул вправо.

Водитель рывком повернул руль, джип наскочил на камень и перевернулся. Вот такая рокировка охотников и жертв.

Когда я гипс накладывал, водитель мне все и рассказал. Важный урок он получил.

Хотя людей и жалко, но заяц молодец. Эдакий Монте-Кристо нашего лесничества.

«Монте-Кристо?» Что-то улыбнулось в моей душе. Несколько лет назад я гладил этого «графа» по спине и чесал шерстку за его единственным ухом.

Утром я ошарашил соседку: «Тетя Поля! Мазайка жива!»

Старушка подалась назад и уперлась в стену коридора: «Жива? Ты что-то знаешь?»

За чаем на ее кухне, я рассказал все, что услышал вчера об одноухом зайце и его преследователях.

– Да, это она, моя Мазайка! Жива моя одноушка, я чувствую, и район совпадает, – чашка в руке соседки задрожала, – сон мне вчера снился. Мазайка прискакала, в глазах слезы, смотрит испугано, словно защиты просит. А я почему-то вытянула правую руку в сторону, – Мазайка туда и прыгнула. И исчезла, словно в воздухе растворилась. Помнишь, как я принесла ее домой, и мы промывали огрызок ее уха?

В то памятное утро Полина Ивановна работала на огороде за городом, когда услышала за спиной громкий собачий лай. Что-то теплое и липкое прижалось к ноге. Это был зайчонок, из обрывка его уха капала на землю кровь. Видимо, его только что отгрызли бродячие собаки. Женщина тяпкой отогнала псов и прижала дрожащий комочек к груди. Зайчонок пискнул и уткнул мокрый нос в человеческую ладонь.

Ухо долго не заживало. Моя жена, медсестра, ежедневно накладывала повязки, с улыбкой наблюдая, как привязывается соседка к зайчонку. Наконец, рана затянулась.

Тетя Поля назвала одноухого Мазаем в честь славного заячьего спасителя.

Соседка жила одиноко, давно похоронив мужа. Детей не было. Ее нереализованная материнская любовь выплеснулась на Мазая.

Заяц подрастал, придавая хозяйке новые проблемы. Все провода, сетевые шнуры и антенный кабель соседка подвешивала на бечевках высоко от пола. Пластмассовые оболочки проводов стали для Мазая главным заячьим деликатесом. Даже удар током не отучил косого от любимой привычки. Каких только веточек не подкладывали зайцу в надежде, что он оставит провода в покое, – ничего не помогало. Мало того, Мазай открыл для себя вкус постельных покрывал, частенько выгрызая в них огромные дыры.

А тут новая беда. Летом тетя Поля выводила зайца на прогулку, а зимой, убрав в гостиной коврик, разрешала Мазаю вволю прыгать по полу.

Однажды Мазай по обыкновению увлекся прыжками, сильно оттолкнулся задними лапами, а передние заскользили по скользкому паркету и разъехались в стороны. Заяц кувыркнулся и ударился спиной о ножку стола.

Ветеринар определил перелом позвоночника и наложил гипс: «Жить будет, и даже бегать, только сейчас ему нужен покой».

К лету Мазай поправился и понемногу стал на лапы.

Зато здоровье Полины Ивановны ухудшилось. Сдали ноги, тревожило сердце. Как-то после сердечного приступа она позвонила в зоопарк в надежде пристроить Мазая. Но там ей ответили, что своих зайцев полно, а вашего можем взять только по цене мяса в пищу для удава.

Никто не хотел приютить Мазая. И только в станции юных натуралистов согласно улыбнулись в ответ на ее просьбу.

Так Мазай попал в заботливые руки юннатов. Каждую неделю Полина Ивановна навещала любимца, балуя отборными овощами. Он узнавал ее и озорно прыгал перед бывшей хозяйкой. Бывали моменты, когда остановить шалунишку могло только одно слово. Когда Мазаю лечили ухо, то часто его повторяли. Оно стало для зайца символом боли. Стоило громко крикнуть «Ухо!», как косой на полчаса прятался под диван или клетку.

Как-то директор станции позвонила Полине Ивановне: «Ваш Мазай оказался самкой, она беременна и скоро у нее будут детки». Так Мазай превратился в зайчиху Мазайку.

Мазайка привела трех очаровательных зайчат. Но постепенно долгие поездки стали для тети Поли мучительными из-за сильной боли в суставах.

Однажды весенним днем ей позвонили из станции с просьбой разрешить переезд Мазайки в одно из районных лесничеств. Там разводили зайцев и расселяли молодняк в охотничьих угодьях. Полина Ивановна согласилась с одним условием – Мазайку на волю не отпускать. Она считала ее слишком одомашненной и не способной к самостоятельной жизни.

Но заячьи судьбы замысловаты и запутаны, как и их следы на снегу.

Весной во время гона Мазайка убежала из питомника. Видимо, зов рожденных свободными сильнее сытой, но скучной жизни в клетке. Тем, кто чувствует землю кожей лап, а не подошвами и шинами машин, сухая кора в зимнем лесу дороже базарной морковки.

Шрек

Эта история произошла в ту волшебную ночь, когда в наши души возвращается детство, и каждая новогодняя минута наполнена ожиданием чудес. Удивительно, но иногда они случаются. И не только с людьми.

Как-то мой сердобольный друг подобрал на рынке мохнатого щенка и принес на станцию техобслуживания, в которой работал. Песика назвали Шреком за невероятно сильный собачий запах и какое-то особенное выражение глаз. Так безродная дворняжка пополнила внештатный список сторожей автосервиса, а жены механиков немного увеличили обеденные тормозки своих супругов.

В последний день декабря работники станции прилично выпили и один из них по имени Сергей решил сделать новогодний сюрприз жене – подарить собаку. Выбор пал на Шрека. Молодой, еще и года нет, умный и приветливый, всеобщий любимец станции. Вот только запах…

Сергей жил неподалеку и в тот же вечер мохнатые лапы Шрека осторожно засеменили по ковровой дорожке коридора нового хозяина. А хозяин решил показать Шреку его новое место жительства, обойдя с собакой все комнаты квартиры.

Когда пес проходил мимо лежащей парализованной тещи, женщина зашмыгала носом и, медленно открыв глаза, с удивлением вытаращилась на лохматую морду.

После недавно перенесенного инсульта она не могла говорить, но Сергей все понял. Через несколько минут он купал Шрека под душем в ванной комнате. С хмельного ума решив заодно улучшить прическу кандидата в новые члены семьи.

По всем законам новогоднего жанра в это время должна появиться жена. И она не замедлила прийти, войдя в дом в прекрасном настроении после празднования наступающего Нового года в коллективе парикмахерской, в которой она работала.

– Какой чудный запах! Серж, неужели ты приготовил на подарок французские духи? – Аля быстро сняла сапоги и открыла рот от удивления.

Из ванной навстречу хозяйке робко семенило странное существо. На обвислых клоках мокрой шерсти пузырился шампунь, медленно стекая с еще не обстриженного бока на ковровое покрытие. За ним из ванной появился Сергей с ножницами в руках. Шрек завилял хвостом и сделал коронную стойку, которой научили его работники станции.

– Что ЭТО? – изумленная женщина обратилась к мужу, попеременно указывая то на Шрека, то на пенящуюся лужицу под ним, – и, не дожидаясь ответа, рывком открыла дверь ванной.

Белоснежность кафельной плитки и эмали нарушали мокрые кольца собачей шерсти по всему периметру санузла.

– Ты купал эту шавку в моем шампуне? Да ты представляешь, сколько он стоит? Я им голову на большие праздники мою. Совсем сдурел, пьяница. Завтра же залезешь в свои подкожные и купишь новый шампунь не хуже этого, – женщина взяла в руки полупустой флакон и шумной струей воды смыла с него прилипшую шерсть.

Конец ознакомительного фрагмента.